| 7 ноября – праздник, отменённый в новой России. Однако по статистике его празднуют более трети россиян. А в этом году, наверное, праздновало и больше, учитывая нынешние настроения общества. Но сегодня, когда уже наступило следующее число, я предлагаю вам отбросить эмоции, личные политические пристрастия и взглянуть на день Октябрьской революции чисто с исторической точки зрения, проведя некоторые параллели с современностью. |
Почему не хватило Февральской революции?
К 1917 году стало окончательно ясно, что Николая Второго не стоило и близко подпускать к управлению Россией. Это однозначно доказала и русско-японская война, и ситуация на фронтах Первой Мировой, и внутреннее состояние страны, вылившееся в Февральскую революцию.
Эта революция очень импонирует мне. С февральскими событиями в России появилась настоящая демократия и свобода в той степени, в какой её не было у нас даже в 90-е. Но наша страна не использовала свой шанс. И, пожалуй, виновато в этом именно Временное правительство.
Как ни странно, некоторое понимание той ситуации дают слова из недавнего интервью Зюганова для радиостанции «Эхо Москвы», где он говорит о России 90-х:
«…90-е годы, лихие, как сейчас их называют. И лихие дискуссии были, в том числе и в Думе. В Думе партия власти не имела приоритета. Тот же «Наш дом – Россия», который возглавлял Черномырдин, получил тогда примерно каждый десятый голос. И просто так прийти и сказать: «Вот, нате, голосуйте, ставьте свои печати и никаких дискуссий», тогда просто никому в голову не приходило».
Главный минус «лихих дискуссий» в том, что каждая из партий тянет одеяло на себя, как в басне Крылова «Лебедь, рак и щука». Впрочем, однопартийная система ещё опаснее – она ведёт государство по единственному пути развития, который видит правящая партия, но этот путь далеко не всегда оказывается правильным. А вот основной минус реальной многопартийности легко преодолевается, если представители разных политических течений выше всего ставят интересы своей страны и ради этого готовы договариваться и идти на компромиссы.
Но, к сожалению, практически каждая из российских партий как в 90-е, так и после февраля 17-го думала преимущественно о воплощение собственных программ и собственных интересах. В результате кипели дискуссии, а вопросы не решались, жизнь народа не становилась лучше.
Замечательно коротко и ёмко об этом сказал белогвардейский генерал Каледин на заседании войскового правительства в конце января 1918-го: «Господа, говорите короче. Ведь от болтовни Россия погибла». В тот же день, будучи человеком чести, Каледин застрелился.
И он абсолютно прав про болтовню. Достаточно вспомнить, как министр иностранных дел Временного правительства и лидер партии кадетов Милюков в безудержном приступе либерализма требовал от англичан пропустить в Россию большевиков во главе с Троцким, а затем кадетская газета «Речь» писала по случаю приезда Ленина: «Такой общепризнанный глава социалистической партии должен быть теперь на арене борьбы, и его прибытие в Россию, какого бы мнения ни держаться о его взглядах, можно приветствовать».
Анализируя политические события февраля-октября 1917-го, нетрудно заметить, что Временное правительство занималось преимущественно демагогией, либеральность ряда его членов гипертрофировалась до «либерастии» (это слово сегодня употребляют в разных смыслах, но я под этим термином имею в виду либеральность, доходящую до абсурда), а реальным сектором и улучшением жизни населения не занимался практически никто.
А в результате, как верно заметил белогвардейский генерал Деникин: «Власть падала из слабых рук Временного правительства, и во всей стране не оказалось, кроме большевиков, ни одной действенной организации, которая могла бы предъявить свои права на тяжкое наследие во всеоружии реальной силы».
Октябрьский переворот или революция?
Если вспомнить хотя бы описание из учебника истории о том, как проходила Октябрьская революция, можно сказать, что по форме это был скорее государственный переворот. И всё-таки это была именно революция, потому что жизнь страны кардинально изменилась, а её население практически сразу раскололось на два равновеликих лагеря – сторонников и противников большевиков. Красных и белых. (Я здесь несколько упрощаю, но сути это не меняет.)
Таким образом, революция принесла России гражданскую войну. А что это такое? Не следует думать, будто, как в советских учебниках, богатые дворяне воевали против бедных представителей простого народа. Всё было гораздо сложнее и страшнее. Достаточно привести такой факт, что тот же генерал Деникин был потомком крепостного, генерал Алексеев солдатским сыном, а одним из первых маршалов Советского Союза стал потомственный дворянин Тухачевский, да и членом президиума ВЦИК был Устинов, племянник николаевского председателя Совета министров Столыпина.
И это лишь одни из многих примеров. Реальной была и ситуация, когда в рамках одной семьи брат и брат или отец и сын оказывались по разную сторону баррикад. Хотите понять, какой была гражданская война – перечитайте «Тихий дон», отбросив советскую риторику по поводу этого произведения. На самом деле, обе стороны в нём показаны с одинаковой симпатией и вполне объективно. И из романа видно, что принятие той или другой стороны нередко определялось ни бедностью, ни богатством, а порою даже и не взглядами, а просто случайностью.
Более того, вероятнее всего, среди ваших предков были как те, кто сражался за красных, так и те, кто сражался за белых. Просто в советские времена о последних по понятным причинам не говорили, и в итоге большинство из нас ничего о них не знает.
Кто мне симпатичнее в гражданской войне? Определённо белые. Но это субъективная точка зрения. А объективно это была страшная война, в которой у каждого была своя правда и одновременно настоящей правды не было ни на чьей стороне.
Впрочем, если сопоставить соотношение сил, то, как ни странно, именно белые и должны были победить. Но среди них не было единства, многие генералы видели друг в друге скорее соперников, чем соратников, и это существенно влияло на их действия. Кроме того, в гражданской войне люди неизбежно теряют человеческий облик – и за красным террором шёл не менее жестокий белый террор. Всё это объективно привело к тому, что история сложилась так, как сложилась.
Есть ли у России другие пути?
Переходим к главному вопросу. Как же относиться к Октябрьской революции? Однозначно, что она принесла России много крови и тяжёлых бед. Но был ли у тогдашней России другой путь?
Конечно, был. Но, к несчастью, во Временном правительстве оказались практически одни говоруны, не способные не то, что спасти страну, но даже договориться друг с другом. И трагедия гражданской войны, голод, расправа над крестьянством, репрессии 37-го года – это всё последствия слабости и глупости тогдашних депутатов.
Да, без Ленина всё могло бы повернуться иначе. Но я опять же не уверен, что при другом захватчике власти что-то было бы лучше (как показала история начала 20 века, тоталитарное правление со всеми его зверствами смогло установиться не только в России, что-то было в той эпохе, неотвратимо ведущее ряд государств к такому развитию событий). Более того, именно с большевиками (коммунистами) мы выиграли войну с гитлеровской Германией. При другом правительстве, возможно, исход той большой войны был бы иным.
Поэтому хоть 7 ноября – и день трагедии, которой не стоит гордиться, но стыдиться этого дня также не следует. Скорее, это День предостережения, когда простые люди могли бы задуматься над превратностями истории и человеческой судьбы, а властям стоило бы подумать о том, что российское общество нельзя подталкивать к революционной ситуации.
А перенос праздника на надуманное 4-е число напоминает уход от реальных проблем. И 7 ноября, задумавшись о далёких событиях октября 1917-го, я в очередной раз осмыслил, как страшна и сколько бедствий может принести революция в России. Дай Бог, чтобы и наши власти это поняли раньше, чем тогда, когда у страны не останется другого пути.