Эту книгу я купила потому, что догадалась - в ней будет рассказ про моего брата. Но все по-порядку. Тони Хоукс - британский телеведущий, комик, актер и писатель. Первая его книга "С холодильником по Ирландии" появилась в 1997 году, и в ней он рассказал о своих приключениях, когда в результате пари он за месяц объехал автостопом Ирландию, причем вместе с холодильником. Книга вошла в список бестселлеров года "Санди таймс", была переведена на несколько языков. Вторая книга Хоукса, "Теннис на футбольном поле", также обязана своим появлением спору - после футбольного матча Англия-Молдавия, в котором англичане победили за явным преимуществом, Тони почему-то решил, что способен обыграть молдавских футболистов даже в теннис, - и заключил пари с приятелем. Чтобы выиграть спор, ему пришлось не только побывать в Молдавии, отыскать всех членов национальной сборной и уговорить каждого сыграть с ним, незнакомцем, на теннисном корте, но и столкнуться с суровой правдой жизни постсоветского пространства. Короче, это полный сюр. Однако эта книга Хоукса вошла в "шорт-лист" сразу двух премий 2000 года - Сэмюэля Джонсона и "Боллинджер Эвримен Вудхауз" и стала бестселлером.

Почему я сразу решила, что там будет написано о моем брате? Так уж получилось, что два моих старших двоюродных брата - профессиональные футболисты. И один - вот совпадение-то! - играл за сборную Молдавии. И я помню, как он рассказывал о чуть ли не главном своем карьерном достижении - как играл на великом поле в великой стране, родине футбола. О том, что молдавская сборная продула со счетом 0:3, мой брат даже не вспоминал. Главное было в другом - они были на этом футбольном поле, черт побери! Они играли против великой сборной. В общем, я была уверена, что этот британский придурок точно нашел моего брата и сыграл с ним в теннис. А мы про это не знаем, потому что брат не принял этот факт во внимание, не понял что это вообще было.

Короче, заказала я книгу, прочла среди прочих сагу о том, как Тони искал моего родственника, увидела их совместное фото даже. Но помимо этой семейной гордости из серии "Попал под лошадь" я испытала еще немало забавных минут, читая о Молдавии, Приднестровье, о попытках Тони пробраться на Украину. О том, как этот привыкший к английскому комфорту гражданин, воспринимал нашу реальность.

...Я тут же представил молдавского чиновника в министерстве внутренних дел, протоколирующего информацию о посетителях его страны:
Бизнесмены - 34
Социальные работники - 76
Придурки - 1

...Мы с Григором остались одни. Он предложид мне молдавского коньяка, и я посчитал, что будет грубо отказываться. Кроме того, у нас появилась возможность легко и приятно пообщаться по-мужски. Григор гордо налил коньяк и поднял свой стакан.
- Naroc! - сказал я, скрестив пальцы, чтобы из-за моего неважного произношения не получилось так, что я только что назвал его задницей.
- Naroc! - ответил он, сияя.
Дела начинались неплохо. И с этого момента все покатилось по наклонной плоскости. На меня обрушился очередной поток гортанных звуков, который означал, что Григор задал еще один вопрос. Его глаза сверкали в ожидании ответа. Я глупо улыбнулся, признаваясь, что не понял ни слова. Григор сделал глоток коньяка, и это словно сподвигло его попытаться выразиться на английском.
- Сколько у тебя? Ушей?
- Что?
- Сколько у тебя ушей?
- Ушей?
- Da, ушей. Uno? doi? tre - уши! Сколько у тебя ушей?
- Я не совсем уверен, что понимаю о чем ты.
Нет. Я все понимал. Я чертовски хорошо понимал, что понятия не имею, о чем он толкует.
- Я, - храбро продолжил Григор. - Я - patruzeci trei ушей.
Ага, я разобрал несколько чисел. Я немного учился считать.
- Отлично. Значит, ты говоришь, что у тебя сороок три уха?
- Da! Da! - закричал он с огромным облегчением.
Я с недоверием посмотрел на него. Он явно преувеличивал, ушей у него было где-то на сорок одно меньше.
- О! - произнес я, наконец все поняв. - Ты говоришь, что тебе сорок три года.
- Da! Da! Сколько у тебя ушей?
- Мне тридцать восемь.
Он выглядел озадаченным. Не удивительно - ведь он просто не понял. Я сделал глоток коньяка. Общение по-мужски оказалось довольно трудной работенкой. Я уже боялся момента, когда мы перейдем на разговоры о политике. Однако после трех зевков подряд я смог дать понять, что пора спать и, слава богу, наша борьба закончилась. Мы обменялись пожеланиями спокойной ночи и сердечно пожали руки. Небольшая беседа, которую хоть и трудно назвать гладкой, по крайней мере, кое-что подтвердила. Мы понравились друг другу.
Лежа на узкой кровати в бесцветной, скромно обставленной комнате, я чувствовал себя на удивление как дома. Семья меня успокоила. Она окружила меня теплом. В ближайшие недели мне предстояло полагаться именно на это. В Молдавии, чтобы согреться, нужны отношения. Батареи бесполезны.

...Юлиан решил, что будет здорово взять обед с собой в автобус, и мы пошли в государственный магазин, чтобы купить еду. Магазин напоминал большой пассаж с отделами, где основу декора составляли пустые полки, а за прилавками скучали работники в белых халатах. Все они демонстрировали полное отсутствие интереса к тому, купит ли кто-нибудь что-нибудь или нет, а также умение делать идеально мрачное лицо для покупателей. Видимо, когда из словарного запаса владельца магазина вычеркивают слово "прибыль", остается только это. Необъятная тетушка в отделе сыров подала нам наш заказ. Я улыбнулся ей, но вызвал лишь дальнейшее помрачение и без того сурового лица.

...Мне представили Галину, девушку за барной стойкой, чьи красивые черты затмевала лишь улыбка. Ее зубы, похоже, были деревянными, причем нелакированными. Она не была из чилса поклонников молдавских дантистов, если таковые вообще существовали. Я не видел никаких доказательств того, что содержание зубов в хорошем состоянии является приоритетом этого общества.

...Запомнив адрес до последней буквы, я подошел к маршрутке. Я попытался дать водителю деньги, но он их не взял и нетерпеливо махнул рукой, веля отойти. Странно. Я думал, что это частный вид транспорта и наверняка он не бесплатный? Я сел у окна и начал искать ориентиры, по которым мог бы отследить свой путь. Тут я почувствовал, как кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел женщину, протягивающую мне банкноту в один лей. Совершенно незнакомая женщина. Похоже, за меня платили в городском общественном транспорте. Не удивительно, что экономика страны в бедственном положении - эти молдаване совершенно не способны понять сущность свободного рынка. Я улыбнулся женщине и отказался от ее милого предложения, но она нахмурилась и, что-то пробомотав, силой всучила мне бумажку. Я сидел изумленный, держа перед собой деньги, как грязный шприц, пока женщина не указала на человека передо мной и не дала жестом понять, чтобы я передал банкноту ему. А, наверное, она должна ему деньги, подумал я, робко постучал соседа по плечу и передал бумажку ему, довольный тем, что выполнил свой долг посредника при взыскании долгов. Вместо того чтобы меня поблагодарить, человек просто взял деньги и передал их женщине, сидящей перед ним. Ничего себе! Сколько пассажиров в этом автобусе должны друг другу? Это продолжалось до тех пор, пока деньги не дошли до водителя, а тот обернулся и сердито что-то мне прокричал, и я наконец понял, в чем дело. Ты заходишь, садишься и передаешь лей водителю. Слегка запаниковав, я извинился, вполне вероятно, по-итальянски, а не по-румынски, и передал вперед собственный взнос, пока другие пассажиры демонстрировали хорошо отрепетированные мрачные мины. С этой трудностью мы справились, так что остаток пути должен обойтись без приключений, подумалось мне.

...Мы продолжали идти по набережной реки Нистру с видом на Украину на противоположном берегу.
- Мы могли бы заскочить в Украину на чашечку чая, - предложил я.
- Не могли бы, - ответил Юлиан, - если только у тебя есть виза.
- А мне ее не выдадут?
Юлиан рассмеялся.
- Ты не знаешь, как здесь все устроено, - сказал он. - Тебе придется подавать заявление на визу в Кишиневе, это может занять до двух недель и будет стоить сто долларов.
- Безумие, - простонал я. - Эти страны так нуждаются в притоке иностранной валюты и так усложняют въезд для иностранцев!
Итак, Украину посетить не удалось. Это был как раз тот случай, когда видит око, да зуб неймет.
- Какой первый крупный город в той стороне? - спросил я, указывая вперед.
- Думаю, Чернобыль.
Ладно. Тогда, может, мы не так уж много потеряли, не попав на Украину. Чернобыль - место, где первая произнесенная при мне фраза Григора на английском имела бы смысл.
- У меня сорок три уха.
- Да, вижу. Приятно познакомиться.

- Ты шутишь! - произнес я, не зная, что невероятнее - эти новости или то, что Юлиан умеет шутить.
- Нет, он так сказал.
Это подтверждение было музыкой для моих ушей.
- Да! - выкрикнул я, подпрыгивая от радости.
Это явно не по-молдавски открытое выражение эмоций заставило несколько человек за компьютерами обернуться в мою сторону, кто-то смотрел с удивлением, кто-то с неодобрением. Но никто ничего не спросил. Я начал понимать как устроен процесс мышления у местных жителей: "Англичанин Тони узнал какие-то захватывающие новости, но это его дело, а не наше. Мы не позволим его громким восклицаниям и жестам ненадлежащим образом отвлекать нас от наших утренних дел. Возможно, когда-нибудь мы узнаем, что это за новости, но сейчас вполне достаточно поворота головы".
- Коринна! - воскликнул я, без предупреждения ворвавшись в ее кабинет. - Только что произошло нечто удивительное!
Мне нужно было с кем-то поделиться этой новостью, и я подумал, что Коринна меня поймет. Ее муж Аурел работал в "Рэнк Ксерокс", и оба имели право путешествовать за границу. Она уже видела, как люди радуются.
- Это великолепные новости, - сказала она, терпеливо выслушав мою взволнованную болтовню. - Надеюсь, это серьезно.
- Конечно, серьезно, - выпалил я. - Зачем еще ему такое говорить?
- Не знаю, но если серьезно, то это хорошие новости.
Может, Коринна часто ездила на Запад, но в целом она однозначно оставалась истинной молдаванкой. Осторожная, осмотрительная и все контролирующая. Я же был совершенно другим. Как я мечтал о короткой передышке от этой рациональной, дисциплинированной среды! Мне хотелось проблеска радости, хотелось хоть разочек узреть проявление вспыльчивого темперамента и стать свидетелем истинной радости жизни. Даже американцы в офисе, Карен и Том, узнав о моих хороших новостях, лишь выдавили робкую улыбку и несмело произнесли: "Это же здорово, да?" До того, как влиться в молдавскую среду, они точно бы первыми вскочили, хлопнули меня по плечу и завопили во всю глотку: "Молодец!" Но они пробыли в Молдавии слишком долго и медленно, но верно начинали становиться такими же бесстрастными, как и все остальные.

URL записи